Камера оказалась действительно сухой, но маленькой, с двумя стругаными нарами и тонкими матрасиками на них. Даже низенький столик был. Один из стражников поставил на него кувшин с водой и зажженный масляный светильник – для подземной темницы это была роскошь! Боня немедленно развалился на матрасе и начальственным голосом скомандовал
– Милейший, не забудьте хлебца к ужину. Две корочки, и потолще. Можно с маслом.
Стражник показал за спиной кукиш, захлопнул дверь. Глухо стукнул засов.
– Хлебушка им, – издалека хохотнул стражник и, лязгая мечом
– Чего это он такой злой? – недоуменно спросил Тим. – Мы ведь ничего плохого ему не сделали.
– Это Флиот, – нехотя пояснил Бонифаций, – из личной охраны Торсуна. Проверяет королевскую еду на предмет отравы. Пробует ее, значит. Он меня однажды
Тимыч со вздохом улегся лицом вверх на свои нары, сложил руки под головой.
– Боня, – чуть погодя спросил он, – нас никто не подслушивает? Хочу кое о чем тебя спросить.
– Брось, кто тут может нас услышать, – пробормотал Бонифаций, – видишь, как расстарались. Даже крыс нет. Так что мы с тобой одни. Как
– Ясное дело, – поддакнул Тим, – подкоп рыть придется, ложками. Лет за десять управимся. Или охранника столом оглоушим и сбежим. Вот я помню,
– Цыц! – прорычал Бонифаций. – Заглохни лучше. Я и так раздраженный. Сейчас как сделаю больно!
– Понял, – пискнул Тим и заглох. Боня попыхтел, остывая, похлопал ладонями себя по животу.
– Что-то и впрямь есть захотелось, – мимоходом сообщил он. – Да, о чем это я? Значит, теперь возможны следующие варианты. Или мы стоим на том, что эта книга, которую мы привезли королю, – единственная, других у призраков не было. И тогда король нас со злости наказывает. Или мы говорим, что настоящая книга у нас имеется, но надежно спрятана. Тогда Торсун подвергает тебя и меня разным интересным пыткам, забирает
Тим судорожно сглотнул.
– Наказывать… Это как?
– У нас одно наказание, – равнодушно ответил Боня, – плаха с топором. Чик – и все.
Тим соскочил с лежанки, нервно забегал по темнице.
– Да меня ремнем никто
– Его бы у тебя отобрали, – зевнул Боня, – забыл, что ли, как нас обыскивали? Не зря я все наши ценности у Штота оставил. Ладно, не суетись. Приляг, успокойся. Может, выкрутимся как-нибудь. Штот на свободе, не забывай. Я его на этот случай проинструктировал, – Бонифаций снова сладко зевнул, – посплю я. День тяжелый был, – и затих. Тимыч взял светильник, тщательно обследовал каменные стены и пол, дубовую дверь. Если их и можно было взломать, то только бульдозером. Бульдозера поблизости не было, поэтому Тим, не долго думая, тоже лег спать.
Разбудил их стук отпираемой двери. Зычный голос за ней громко отдал команду:
– Конвой! Ждать меня и преступников за углом коридора. Секретный допрос!
– Бронс! – вполголоса хором воскликнули Тим и Боня, соскакивая с нар. Бронс прижал палец к губам, кивнул на дверь.
– Значит, так, – рыцарь поманил друзей к себе, – я нынче здесь начальник гарнизонной стражи. Большой, между прочим, чин! Случайно прослышал я о вашей беде. Великой беде! Потому что сегодня вечером Торсун стал читать вашу книгу. Король был
– Вариант номер два, – кивнул Боня, – я так и думал.
Тим громко икнул. Рыцарь мельком взглянул на него.
– Не бойся. Теперь все будет иначе, – он осторожно выглянул за дверь, вернулся
– Встаньте сюда, за дверь, и молчите. Готовы? Эй, стража, сюда! – оглушительно заревел он. – Побег!
Бряцая оружием,
– Быстро! – Бронс выскочил
– До утра их никто не обнаружит. Вперед! – выхватив факел из настенного кольца, гигант скорым шагом повел бывших узников по коридору к лестнице.
– Надеюсь, мы никого по пути не встретим, – Бронс на ходу постукивал бронированным кулачищем по стене коридора, – но если что – держитесь
Тим восхищенно закивал головой. Он любил глазеть на такие «уговоры». Особенно
Дворцовые ворота с грохотом закрылись за беглецами. Тимка поежился от предутренней сырости; по краю неба алела пером жар-птицы заря.
– Дорогой Бронс, – Боня крепко пожал спасителю железную руку, – сейчас не время благодарить вас. Скажу одно: идите немедля
Рыцарь прижал руку к груди, коротко поклонился и широким шагом направился
Наконец беглецы оказались возле гостиницы. Ворота оказались заперты: недолго думая, Хозяйственный подсадил Тима на невысокий кирпичный забор, следом перепрыгнул сам. Люпа
– Тихо, милая! – Боня ласково сжал ей морду. Лошадь понятливо моргнула. Хозяйственный вывел ее из стойла и направился к воротам конюшни, где их ждал Тим. Неожиданно одна из створок резко открылась –
– Коня уводите?! – внезапным басом закричал он. – Зашибу!
И ловко принялся размахивать дубиной над головой – что-что, а обращаться с ней он явно умел. Видно, не одну только цветочную магию изучал.
– Чего ты орешь, как жареный скакул, – возмутился Бонифаций
– Бонифаций? – неуверенно спросил Зелегном, поднимая выше фонарь. – Ты, что ли?
– А то кто же, – Хозяйственный подвел Люпу к выходу, – вот, опять по службе
– Н-да, – протянул Зелегном, смущенно пытаясь спрятать дубину за спиной, – служба, оно, конечно… Надо было все равно меня разбудить, а то тайно… Мог бы и убить сгоряча. Сегодня ночью тут уже шарил один. Я его так огрел, что он света белого невзвидел, невзирая на темноту.
– Молодец, – рассеянно похвалил гнома Бонифаций, – извини,
Через пять минут повозка выехала со двора. Знакомым путем Люпа скоро привезла друзей ко входу
– Слаба богу, – облегченно вздохнул Штот, как только Люпа остановилась возле него, – всей душой за вас изболелся, – и положил мешок
– Что там? – Боня кивнул на мешок.
– Ваши вещи, мои гостинцы, – пояснил Штот, – еда.
– Как там Бронс? – Хозяйственный тряхнул вожжи, лошадь тронулась с места. – Устроил его?
– Не волнуйся, – Штот помахал рукой им вослед, – все нормально. Счастливого пути! Езжай, куда мы с тобой решили, не передумай!
Тим помахал Штоту:
– И вам всего хорошего! Бросайте курить, это вредно!
– Мальчишка, – крякнул Штот, – мальчишка…
Когда Люпа повернула за угол, издалека, размытый эхом, донесся напутственный крик архивариуса:
– А вино я тебе прощаю, все семь бутылок! Главное, сам не пропади! Береги мальчишку!
– Хороший человек, – уважительно сказал Тимыч. – Ты знаешь, Боня, а Штот мне очень понравился. Хотя он и толстый.
Хозяйственный ничего не ответил.
Дома попадались все реже. Исчезли фонари и кошки, колеса больше не стучали по каменной мостовой, а беззвучно ехали по накатанной глинистой колее. Сбоку вздымалась городская стена с редкими, наполовину разваленными сторожевыми башенками. Началась глухая окраина.
– Боня, – Тим озирался по сторонам, – а где ворота? Как же мы из Столицы выберемся?
Хозяйственный обернулся к нему, хитро подмигнул.
– Неужели ты думаешь, что
Когда отряд перевалил рассыпчатые мусорные горы и выехал к реке, наступило яркое, солнечное утро. Тим с наслаждением вдыхал речной сырой запах, особенно вкусный после густой стоялой вони городской помойки. Боня прикрикнул на Люпу, и та наддала ходу: Тимыча подбрасывало на вещах, будто он сидел на включенной стиральной машине, старой, поломанной.
– Бо-бо-ня, ку-куда мы е-едем? – крикнул Тим, хватаясь за боковины возка.
– К Лу-лу…
– Ти-тише, – взмолился Тимыч, – я вы-вывали-ва-ваюсь.
Лошадь перешла на шаг. Тим соскочил на землю и трусцой побежал рядом.
– Так куда?
– К Лурде, – спокойно ответил Хозяйственный, – а куда же еще? Конечно, не к ней
Тим задумался, крепко потер лоб.
– Ох вы и хитрецы! Надо же такое придумать… Лурда нас ищет, Торсун ищет, а мы у колдуньи под носом сидим. Здорово!
– А как же, – самодовольно согласился Боня, – Штот стратег еще тот! Много военных книжек
– Такого умного – и не взяли? – поразился Тим.
– Да. Именно потому, что умный. Там, Тимыч, приказы выполнять надо, а не раздумывать, правильные они или нет. Мешают мозги на военной службе, усек?
– Ага. – Тим минутку подумал. – Во, вспомнил! Хотел тебя спросить, что там Штот собирался сделать, если бы нас не спас Бронс? С пулеметом на дворец пошел бы? Или народное восстание поднял? Представляешь, грозная конница мчится по улице, а впереди, на горячем скакуне, Штот,
Бонифаций хохотнул.
– Богатая у тебя фантазия! Вырастешь, книжки писать будешь. Про р-р-революции, – Хозяйственный слез с повозки, пошел впереди. – Нет, конечно. Если бы я не пришел к Штоту утром за нашими вещами, он должен был забаррикадироваться
– Освободил бы, да? – ехидно спросил Тимыч. – Вот так взял бы и отпустил?
– Не думаю, – чуть погодя, ответил Боня. – Все равно наказал бы. Но официально. Под бой барабанов и развернутые знамена.
– За что?
– Придумал бы, за что. Предположим, за измену. – Хозяйственный остановил Люпу. Тим мигом залез на повозку и огляделся.
Столица осталась далеко позади. Деревья закрывали смрадную городскую свалку, над их верхушками виднелся краешек высотной библиотеки, ее крыша. Справа тихо плескала мелким волнами
– Неужели Штот смог бы поджечь библиотеку? Ведь книги для него – это… это… – Тимыч не сразу смог придумать подходящее сравнение, – это как мама и папа для меня. Родные!
Хозяйственный подхватил Тимку на руки, легко опустил его на землю.
– Все может быть, – Боня похлопал Люпу по крупу, – к счастью, нам не пришлось проверить. Люпа, пошли-пошли. Отдохнем после.
Отряд постепенно углубился
Вечером сделали привал. Боня надул Шута, Тим достал из сумки Нигу и драконий стаканчик. Хозяйственный быстро ввел
Внимательно выслушав всю историю, Шут только и сказал:
– Я же предупреждал! Лучше бы ульи купили и на пасеке остались.
Нига зловеще пробормотала:
– Эта пакость ему зачтется. Я ее записала на своих полях кровавыми буквами! Олаф прочтет, не сомневайтесь.
– И накажет Торсуна. Посмертно, через тысячу лет. Когда сам освободится, – ввернул Шут.
Каник долго молчал, только тяжело дышал
– Не знаю, как Олаф, – наконец молвил дракон, – но я сам займусь воспитанием короля. По-своему, по-драконьи. Позже. Если вы не сможете освободить Олафа или с вами что другое приключится по пути к захваченному замку на Сторожевой горе.
–
Боня озадаченно поглядел на Тима. Такое предложение и для него явилось полной неожиданностью.
– Конечно! – зазвенел голосок Ниги. – Как же иначе! Только освобождать, и никаких хухров-мухров! Это наше единственное спасение и решение проблемы. Иначе рано или поздно нас кто-нибудь да съест, не Лурда, так Торсун.
– Я – за, – веско сказал Шут. – Как бы там ни случилось, но уходить на дно нельзя. Надолго мы от них не спрячемся. Найдут! Нига права.
– Вот те раз! – Хозяйственный ошарашено оглядел друзей. – Тим, а ты? Ты как считаешь?
– Война! – сказал Тимыч, как отрезал. – До победного конца. Ура.
– Ой! – Боня схватился за голову и побрел дальше по дороге, не оглядываясь. Плечи у него поникли.
– Пошли, что ли, – Тим взял Люпу под уздцы и легонько потянул за собой. Отряд продолжил свой поход.
– Смелое, смелое решение! – громко восхищалась Нига, уютно покоясь
Тим рванул застежку сумки, нащупал
– Нига, – Тимыч подошел к Шуту, – хочешь, покажу тебе, какая ты мокрая, несчастная?
– Сама знаю, что мокрая. И что несчастная, тоже знаю. Отстань, опечатка! Жук-книгоед! – Нига горестно завыла, почему-то то и дело сбиваясь на странный, ритмичный вой. Что-то
– Ишь, как убивается, – прошептал Шут, укоризненно глядя на Тима, – не дразни ты ее лучше. Не надо.
Тим сунул зеркальце к обложке Ниги.
– Ох, действительно, какая я мокрая, – грустно сказала Нига. – Нет, так нельзя. Обложка отсыреет, покоробится… Зеркало! – восторженно зазвенела Нига. – Это же зеркало! Откуда оно у тебя? Впрочем, не важно, не отвечай. Мы спасены!
Бонифаций, краем уха подслушав громкий разговор, тут же примчался назад к повозке. Куда подевалось его уныние!
– Балбес я! – орал он, потрясая руками над головой, – недоумок! Как я смог забыть про зеркало-то! Это же совсем другое дело. У нас теперь есть тайное оружие. А мы расквасились, переживаем. Грустим, понимаешь!
– Зеркало зеркалом, – рассудительно произнес Шут, – но надо еще добраться до замка… Магия колдовского зеркала действовала не очень далеко. А уж после заклятия тем более… Может, это стеклышко надо будет вплотную к проклятому зеркалу прикладывать, чтобы Олаф
– И приложим! – отважно заявил Боня, – подумаешь, тяжелая работа.
– Да, но сначала
– Эт-точно, – расстроенно сказал Хозяйственный и невольно почесал