<< Предыдущая Следующая >> В Министерстве финансов царило небывалое оживление. С одной стороны, все ждали обсуждения завтрашнего бюджета в Государственной думе и выступления там министра финансов. С другой — слухи о взрыве в Лондоне уже просочились, и некоторые опасались, как бы то же самое не произошло и в здании министерства. На двенадцать часов было назначено расширенное совещание у министра, и все с нетерпением ждали Полетаева после его визита в Лондон. Все телевизионные каналы уже сообщили об успехе переговоров российской делегации с зарубежными инвесторами, но даже не намекнули на вчерашний инцидент в британской столице. Руководителям и владельцам всех каналов звонил лично премьер-министр, потребовавший в резкой, ультимативной форме не «нагнетать страсти и не передавать в эфир непроверенную информацию, способную вызвать панику в стране». Премьер не стал уточнять, что в результате паники может полететь в первую очередь именно его правительство и в случае отказа парламента принять бюджет вся вина ляжет в первую очередь на самого премьера.
Полетаев приехал в министерство ровно в десять. Текущие дела отняли около полутора часов. Когда до назначенного времени оставалось минут двадцать, он попросил секретаршу пригласить к нему подполковника Суслову.
— Их руководитель уже приехал, — сообщила секретарша, — полковник Руднев сейчас в специально отведенном для него кабинете.
— Я просил только его заместителя, — раздраженно напомнил министр.
— Сейчас мы ее найдем. — Секретарша не поняла, чем вызвана подобная раздражительность.
В конце коридора в кабинете, который отвели для сотрудников ФСБ, уже второй час шло совещание. Понимая, как важно предотвратить любые террористические акты, руководство ФСБ приняло решение усилить группу Руднева. И теперь вместе с прикрепленными сотрудниками она насчитывала свыше двадцати человек.
— Главное сегодня — это поездка в Белый дом и открытие конференции. — Руднев говорил коротко и лаконично. Все знали о случившейся два дня назад трагедии, когда погиб его племянник. Труп молодого человека все еще находился в морге и не был выдан даже родителям погибшего. — В Белом доме имеется своя охрана, — сообщил Руднев, — но в Центре международной торговли мы обязаны развернуть свой штаб уже сейчас. Трое наших сотрудников прибыли на место. Кроме наших людей, в Центре будут сотрудники службы охраны, офицеры милиции, другие офицеры ФСБ. Все сотрудники, участвующие в обеспечении безопасности, уже получили соответствующие документы. У каждого будет персональная карточка. На конференцию ожидаются несколько министров и глав национальных банков зарубежных стран. По нашим данным, у некоторых своя охрана. Прошу запомнить, у всех сотрудников наших спецслужб будет карточка с красной полосой. Две красных полосы обеспечивают беспрепятственный проход повсюду. Но такие карточки будут лишь у нескольких человек. У гостей будут карточки с синей полосой.
— Где утверждались образцы охранных пропусков? — спросил Дронго.
— В службе охраны президента. Они и отвечают за сегодняшнее мероприятие. Наша задача — охрана Артема Полетаева, — пояснил Руднев, взглянув на Дронго. После вчерашнего взрыва в Гайд-парке он испытывал смешанные чувства к этому человеку. Ему не нравилась болтливость эксперта, его нарочито несерьезное отношение к порученному делу, его шутки. Но он не мог не признать, что именно этот странный эксперт предотвратил вчера взрыв в «Дорчестере», а значит, спас не только Полетаева и всю делегацию, но и самого Руднева, который был человеком мужественным и честным. И отдавал должное заслугам Дронго. Но они находились на противоположных полюсах, были слишком разными, чтобы питать симпатию друг к другу. Сухой, сдержанный, немногословный, всегда замкнутый полковник Руднев и постоянно улыбающийся, разговорчивый, эмоциональный фантазер Дронго.
— Вам тоже выдадут карточку, — сообщил Руднев, — с красной полосой.
В этот момент зазвонил телефон, и секретарша Полетаева позвала Суслову.
— Ее к телефону? — спросил полковник.
— Нет. Ее просит зайти Артем Сергеевич, хочет о чем-то спросить.
— Хорошо. — Он пожевал губами, бросил взгляд на Суслову. — Вас просят пройти в приемную министра.
— Наверно, хочет поговорить о вчерашнем взрыве, — кивнула Суслова, — он в самолете меня расспрашивал.
— Я слышал, — спокойно ответил Руднев, — но раз министр просит, нужно идти. Кстати, напомните ему, что в двенадцать у него совещание. Мы будем проверять каждого входящего в приемную. Журналистов к нему не пустим, уже их предупредили.
Суслова прошла в приемную, кивнула двум сотрудникам своей группы.
— Артем Сергеевич вас ждет, — сказала секретарша.
Когда Лена вошла, Полетаев что-то писал и, услышав шум открываемой двери, поднял голову. Увидев Суслову, он встал из-за стола и пошел ей навстречу.
— Я хотел извиниться за вчерашнее. Это шампанское мне ударило в голову. Прошу прощения.
— За что? — спросила она. — За приглашение поужинать вместе?
Он не нашелся что ответить.
В этот момент в кабинет Руднева вошел Корниенко.
— Где ваш заместитель? — спросил он.
— В кабинете Полетаева, — ответил полковник.
— Одна? — не то испугался, не то изумился Корниенко.
— Он попросил ее зайти, — ничего не понимая, ответил Руднев.
— Идите за мной. Надо отстранить ее от охраны Полетаева. Быстрее, на счету каждая секунда.
Руднев поднялся из-за стола и выбежал следом за Корниенко. Дронго, недоумевая, тоже поднялся.
— Быстрее, — крикнул Корниенко, — нам удалось все выяснить. Они были знакомы. Она скрыла, что знает Слепнева…
<< Предыдущая Следующая >>