Он не любил вставать по утрам. Как правило, засыпая в четыре-пять часов, он поднимался ближе к полудню, предпочитая утром отсыпаться после ночных бдений. Но в этот день он проснулся пораньше. Часам к десяти. Пройдя на кухню, поставил чайник, включил телевизор, чтобы послушать последние новости, и отправился в ванную — бриться. Уже намылив щеки, услышал сообщение, переданное информационной программой.

— Час назад в Москве захвачен автобус с детьми, прилетевшими на юношеские игры стран СНГ. По предварительным данным, в автобусе находятся юные спортсмены нескольких стран СНГ, предположительно Украины и Азербайджана.

— Спортсмены, — пробормотал он, вспомнив слова Бондаренко, и едва не порезался. — Спортсмены, — повторил он, вытирая щеки. И тут же бросился к телефону. Набрал номер Машкова. Никто не отвечал. Он чертыхнулся и позвонил Левитину. По-прежнему никто не отвечал. Черт возьми, ну должен же он найти кого-нибудь? Возможно, полковник Демидов сможет помочь? Демидов сразу же снял трубку.

— Вы знаете, что произошло? — строго спросил Дронго.

— Это случилось в аэропорту, — ответил полковник. — Наши сотрудники уже там. Вместе с министром.

— Я могу им помочь, — сказал Дронго. — Я знаю, где искать сообщников террористов.

— Что вы сказали? — не поверил Демидов.

— Я знаю, где их искать, — повторил Дронго. — Знаю, где они сейчас находятся.

— Вы серьезно?

— Вы полагаете, я стал бы шутить в подобных обстоятельствах? Мне нужно срочно с вами встретиться.

— Я сейчас приеду к вам, — сказал Демидов. — Только никуда не уходите.

Выезжаю.

Дронго взял магнитофон и поставил запись — разговор Бондаренко с Юрловым.

Действительно, они говорили про спортсменов. А потом Бондаренко сказал, что с детишками должно все получиться. Выходит, они планировали нападение на автобус.

Дронго невольно сжал кулаки.

До приезда Демидова он успел побриться и одеться. Когда появился полковник, Дронго, ни слова не говоря, поставил запись. Демидов внимательно прослушал всю запись. Потом поднялся и кивнул.

— Где они сейчас находятся? — спросил он.

— Я думаю, там, где им приказано находиться. У подъезда, в который я вошел. Там у меня квартира с секретом. Вероятно, они до сих пор меня ЖДУТ.

— Я вызову людей, — решил Демидов. — Возьмем их прямо в машине.

Все получилось именно так. Трое мужчин, сидевших в автомобиле, даже не успели понять, что произошло, когда ринувшиеся на них со всех сторон сотрудники уголовного розыска выволокли их из салона и надели наручники. Двоих молодых оболтусов, подручных Юрлова, сразу увезли в тюрьму. Юрлова же пересадили в микроавтобус и повезли в аэропорт.

По дороге Демидов обратился к скованному наручниками Юрлову:

— У меня нет времени с тобой лясы точить. Давай без глупостей. Твои друзья захватили автобус с детишками. Мне нужно знать, кто и зачем это сделал?

— Какие друзья? — спросил Юрлов. — О чем вы говорите?

— Не понимаешь? — повысил голос Демидов. — Сейчас поймешь.

Он резким движением ударил Юрлова локтем в лицо. Тот вскрикнул и отлетел к стенке; из разбитого носа потекла кровь.

— А теперь, после увертюры, послушай основную музыку, — сказал Демидов, включая магнитофон — запись ночного разговора Юрлова и Бон-Даренко.

Юрлов, раскрыв рот, слушал запись. Он не верил своим ушам. Наконец в растерянности взглянул на Дронго.

— Сволочь… Как же ты… — пробормотал он.

— Будешь слушать всю запись? Или все понял? — спросил полковник. — Учти, у нас мало времени. Если с детьми уже что-нибудь случилось, я тебя по стенке размажу. И поверь: я не шучу.

— Я лицо неприкосновенное, — выкрикнул Юрлов.

— Почему неприкосновенное?

— Я водитель депутата Государственной Думы.

— А я водитель своей жены, ну и что? Тоже, мне — лицо неприкосновенное.

Кончай валять дурака, Юрлов. Ты же умный человек. Пока мы за тобой ехали, мне ребята звякнули. У тебя, говорят, кое-какой опыт общения с нашим братом имеется. Поэтому ты должен все понимать. Я повторяю вопрос: кто и зачем? Только не говори, что не знаешь. Если и сейчас ты не ответишь, последует наказание более серьезное. Я тебе нос сломаю, Юрлов. Обещаю.

— Я ничего не знаю, — прохрипел Юрлов. — Это провокация.

Демидов поднял руку.

— Я тебя предупредил, — сказал он с угрозой в голосе. — Поэтому не обижайся.

— Погоди! — крикнул Юрлов. — Погоди. Это все Бондаренко. Это он все знает.

А я ничего не знаю.

— Кто такой Кошкин? — спросил Демидов.

— Бывший офицер спецназа. Работал в клубе «Прометей».

— Где он сейчас?

— Там, — вздохнул Юрлов, указывая в сторону аэропорта.

— Один из террористов, — понял Демидов.

— Да, один из них, — кивнул Юрлов, сообразив что лучше говорить правду — ведь полковник, судя по всему, не шутил.

— Значит, Кошкин, — медленно проговорил Демидов, словно пробуя фамилию на вкус. — Значит, говоришь, он раньше в спецназе служил? Серьезный противник?

Рядовым служил?

— Нет, офицером. Он майор. У него в Чечне ступню оторвало.

— Говоришь, майор? — протянул Демидов. — Это хуже. — Он достал телефон.

Набрав номер, сказал:

— Проверь мне майора спецназа Кошкина. Принимал участие в чеченской войне, был ранен. Да, ранен. Ступню оторвало. Нет, какая нога, не знаю. Проверь и доложи мне. Срочно.

— Кто еще? — спросил Демидов, убирая телефон.

— Остальных я не знаю, — ответил Юрлов. Полковник поднял руку, и Юрлов, уклоняясь от удара, закричал:

— Я действительно не знаю, кто с ним пошел!

— При чем тут Звонарев, о котором вы говорили, — спросил Дронго. — Почему вы считаете, что он напрасно полез в «Прометей»?

— Не помню.

— Опять? — с угрозой в голосе произнес Демидов. — Освежить память?

— Там были какие-то… финансовые махинации, — пролепетал Юрлов. — Но я ничего толком не знаю. Я всего лишь водитель. Мы вместе с Бондаренко работали.

Я делал, что он говорил.

— Звонарева ликвидировали? — вмешался в разговор Дронго.

Юрлов молча опустил голову.

— Ну! — подтолкнул его локтем Демидов. — Говори быстрее, у нас мало времени. Уже почти приехали.

— Да, — кивнул Юрлов.

— Кто? — спросил Дронго.

— Бондаренко, — выдохнул Юрлов.

— Так я и думал, — кивнул Дронго. — Убийца получил приказ непосредственно от «заказчика» Именно поэтому Звонарева убили в день пресс-конференции. Чтобы сбить следователей с толку. Значит, исполнителем был Бондаренко. А заказчиком — Тетеринцев?

— Не знаю, — помотал головой Юрлов.

— Кто сопровождал Бондаренко на задание? Кто был его напарником? Вы?

Неужели вы поехали вместе?

— Мне таких дел не доверяли, — ответил Юрлов. — С Бондаренко поехал другой человек.

— Кто?

— Не знаю. Бондаренко мне не сказал. Сказал только, что у его напарника не было мизинца на левой руке.

— И ты не знаешь его фамилии? — спросил Дронго, недоверчиво глядя на Юрлова.

— Не знаю, — выдохнул тот. — Мне не очень-то доверяли. Мое дело — привезти и увезти людей, а чем они там занимались, я не знаю.

— Может быть, стрелял не Бондаренко, а его напарник?

— Может, — кивнул Юрлов. — Я же сказал, что не знаю.

— Врешь, — убежденно сказал Демидов. — Но это мы все равно выясним. Сейчас мы с тобой пройдем в одно помещение, и ты мне подробно все расскажешь. Скажешь, сколько их, террористов, и чего они хотят. И опишешь внешность каждого из них.

— Я этих ребят не знаю, — ответил Юрлов. — С ними Бондаренко был в контакте. А слушались они только Кошкина.

— Ничего. Мы попытаемся с ними договориться, — кивнул Демидов. — А если ты мне соврал, сам знаешь, я тебя в любой тюрьме найду. Ну вот и приехали.

Вылезай.

Демидов вышел первым, за ним — Юрлов. Кровь у него на лице уже засохла, и теперь оно напоминало маску клоуна.

— Иди в туалет, умойся, — разрешил полковник, кивая двум своим офицерам, чтобы они его сопровождали.

Назвонил телефон. Демидов вытащил из кармана свой аппарат, выслушал сообщение и, помрачнев, ответил:

— Все понятно.

— Что-нибудь не так? — спросил Дронго.

— Юрлов не соврал. Этот Кошкин действительно майор спецназа. Прошел Афганистан, Чечню. Два ранения, второе тяжелое. Имеет орден Красного Знамени.

Несколько медалей. Волк. Настоящий. Профессионально подготовленный волк. Если с ним несколько таких же бойцов, тогда плохо дело. Пусть пока этот тип умывается, а мы пойдем в штаб, там уже все собрались. Благодаря тебе мы теперь хотя бы представляем, кто там сидит, в автобусе.

— Там сидят дети, — нахмурился Дронго.

— Помню, — кивнул Демидов. — Поэтому мы пока ничего не предпринимаем.

Ведем переговоры с этими мерзавцами.

— А если не договорятся?

— Договорятся, — не очень уверенно ответил Демидов.

— А если нет? — настаивал Дронго.

— Да не знаю, — рассердился полковник. — Я не ясновидящий.

В штабе, находившемся поодаль от основных служб, собрались человек двадцать. Присутствовал и министр внутренних дел, взявший переговоры с террористами под свой контроль. Мэр сидел рядом с ним; он был мрачен как туча.

Чуть в стороне сидел посол Азербайджана. Ему уже сообщили о случившемся, и он примчался в аэропорт, чтобы лично помочь ребятам, выехавшим из его посольства. Кроме того, он ожидал прибытия из Баку министра внутренних дел и своего непосредственного начальника — министра иностранных дел. Увидев вошедшего Дронго посол поспешил к нему. Они были знакомы уже много лет.

— Ты видишь, какое несчастье? — вполголоса проговорил посол. — Даже не знаю, что делать. Если они потребуют миллион, сам соберу в Москве эти деньги и отдам негодяям, только бы не трогали детей.

— Они уже выдвинули свои условия? — спросил Дронго.

— Пока нет. Торгуются, сволочи, — процедил посол. — Я бы таких на медленном огне поджаривал. Чтобы другим неповадно было.

— Мы же не знаем, чего они хотят, — напомнил Дронго. — Полагаю, нужно выслушать обе стороны.

— Какие обе стороны? — спросил посол. — Разве это люди? На детей подняли руку.

— И все-таки нужно разобраться. Почему они так долго молчат? Чего ждут?

Обычно так не бывает. Они уже несколько часов отмалчиваются.

К ним подошел Демидов.

— Ничего не понимаю, — сказал полковник. — Террористы не выдвигают никаких условий. Только воду и еду потребовали. Зачем они захватили автобус? Не понимаю… И как они его захватили — тоже непонятно. Офицеры ГАИ, сопровождавшие автобус, ехали впереди, и они уверяют, что к автобусу никто даже близко не подходил. Когда террористы успели забраться в автобус? Говорят, кто-то сел у посольства.

— Никто не садился, — ответил посол. — Я лично провожал детей. Кроме водителя и одной сопровождающей, в автобусе еще наш дипломат. А больше никто не садился. Только несколько ребят попросили их подвезти. Кажется, из украинской делегации. Но там были только дети и один взрослый, инвалид с палкой.

— С палкой? — Дронго и Демидов переглянулись.

— Ну да, с палкой, — подтвердил посол. — Он сильно хромал. А почему вы так удивлены?

— Вы запомнили его лицо? — спросил Демидов.

— Я не рассматривал, но если увижу второй раз, узнаю.

— Это Кошкин, — сказал полковник. — Думаешь, он один?

— Нет, — ответил Дронго. — Такой профессионал знает, что в одиночку не справится. Может, водитель или дипломат с ним в сговоре?

— Сейчас мы их проверяем. Я попрошу доставить нам фотографию Кошкина, может, посол его узнает. Черт подери, получается, что он сел вместе с ребятами в автобус. Прямо на глазах у всех.

В этот момент в комнату кто-то вбежал.

— Они выбросили из автобуса одного человека! — закричал вбежавший офицер.

Все замерли. Мэр вскочил со стула. Министр внутренних дел нахмурился.

Потом сказал:

— Узнайте, что там случилось. И доложите как положено, не бегайте по комнате.

— Если они начнут стрелять в детей… — пробормотал мэр, подходя к окну.

Он не договорил, но министр его понял: если они начнут стрелять в детей, на карьере обоих можно поставить крест.