Локис

Хороший ужастик. Мне еще очень нравилась Венера Илльская. 

Прелестная последняя новелла Проспера Мериме, который возможно если бы жил в Америке и... но зачем заниматься пустыми сравнениями, раз Мериме француз, то и писал он для французов своего времени, попутно ознакамливая их с особенностями существования других народностей, и пускай тут не обошлось без некоторых промахов, но не думаю, что это повод обижаться на автора, все-таки Жмудь он изобразил весьма поэтично. Поэтична и рассказанная история. Любви? Жизни? Смерти? Опять же зачем расставлять акценты помимо вынесенных самим автором в заглавие: дневниковый жанр в литературе 19-ого века вещь популярная, хоть и зачастую излишне назойливая, но только не в данном случае.  А  локис так он в Литве локис, ничего не попишешь, богу богово, человеку - человеково,  а  ему вот его, сущностное. И легкий, французский, флер мистического на самагитской почве очень даже приживается, расцвечивает историю особенными красками - всегда любопытно, когда писатель пытается сказать о тех, кого в общем-то и не знает. Хватит ли мастерства, чувства меры, чтобы не выродилось в фарс? Мериме хватило вполне...  

"Локис" - последнее (и сравнительно позднее) произведение знаменитого французского писателя Проспера Мериме (1803-1870), опубликованное при жизни, в 1869 году, что удивительно: другие его знаменитые романтические новеллы, вроде "Этрусской вазы" или "Илльской Венеры", относятся к 1830-м годам,  а  какая-нибудь такая "Кармен" - 1845 года. Но написана с таким бравурным романтическим драйвом, как будто это по-прежнему время Лермонтова и Кукольника,  а  не Тургенева и даже уже Толстого. Книга в книге - таинственная рукопись, как положено, комичного в своей учености немца профессора, похождения его в дикой Литве, где медведи запросто похищают невест, и от них всякое такое родится... Ой-ой, это уже на спойлер начинает сбиваться. Паненка Юлька, которая подсунула самоуверенному профессору под видом народной жмудской песни "Трех Будрысов" Адама Мицкевича. И даже дурацкий эпиграф (это Мериме просил у Тургенева помочь найти какого-нибудь знатока литовского фольклора, чтоб тот его поконсультировал по обычаям и прочему "местному колориту", ну и нашелся какой-то сомнительный поляк с сомнительными сведениями), в общем, как-то прирос и встал на место в этом зыбком, по-романтически ироничном и мистифицирующем повествовании, где читатель знает и понимает больше, чем ему профессор-повествователь. Да, кстати, это при посредничестве того же Тургенева, кажется, нашлось и чудное название. Что такое "Локис"? Медведь, ясное дело, по-литовски. Говорить о том, что здесь истина науки сталкивается с правдой вымысла, отпрыск городской цивилизации с дереве... да нет, не деревенской даже,  а  лесной дикостью, не приходится:  а  как же иначе в романтизме?! Практически сразу же была переведена на русский, но как-то особого внимания на себя не обратила: время было не то, время Тургенева, Писемского, Достовского, Лескова... Зато потом, намного позднее, появился перевод Михаила Кузмина, - кажется, после него никто уж за "Локиса" не брался. Ну и, конечно, в Литве эта повесть входит если не в топ самых читаемых произведений французской литературы, то в число наиболее изучаемых: дань ему отдали своими статьями Греймас, Томас Венцлова, Кястутис Настопка...